Liberatum.ru

Главными достоинствами свободного программного обеспечения (СПО) принято считать надежность и предсказуемость. Казалось бы, именно эти качества должны быть востребованы медициной. Тем не менее, если говорить о каких-то радикальных преимуществах СПО перед проприетарным софтом с точки зрения медицинских учреждений, то прежде всего следует иметь в виду два критерия. Во-первых, это стоимость решений, которая в случае применения СПО должна быть ниже. Конечно, сейчас в медицине есть деньги, и это позволяет лабораториям и госпиталям выходить на рынок в качестве покупателей, а не ждать государственных поставок, но совсем не обращать внимание на ценовой фактор не может позволить себе ни одна даже самая крупная и самая богатая клиника.

Во-вторых, это возможность тщательно инспектировать предлагаемые решения. В этом плане об открытом коде чаще говорят применительно к оборонной сфере. К медицине подобная риторика полностью подходит, разве что меньше людей об этом задумываются. Но, как мне представляется, это вопрос времени. Нельзя забывать, что относительное благополучие наступило совсем недавно и пока лечебные учреждения решают куда более актуальные для себя проблемы, которых накопилось очень много.

Пока у нас нет серьезных оснований для того, чтобы говорить о масштабных внедрениях СПО в медицине. Сегодня Windows — главная платформа в медицинских учреждениях. Что же является причиной этого — привычки пользователей или какие-то объективные обстоятельства?

Программист ГУ РНЦХ им. акад. Б. В. Петровского РАМН и сотрудник компании “БиоХимМак” Олег Бройтман отмечает следующее: “На мой взгляд, первая причина играет какую-то роль, но не является определяющей. Важно понимать, о каких именно пользователях идет речь. Если говорить о менеджерах по продажам медицинского оборудования, то их работа практически ничем не отличается от того, что делают их коллеги в других отраслях. И набор ПО аналогичный — MS Windows и MS Office. Со специалистами, имеющими отношение непосредственно к процессу лечения, ситуация обстоит несколько сложнее. Как известно, у пользователя нет привычки к платформе — есть привычка к интерфейсу. А он у медицинских программ слабо изменился со времен, когда писали АРМ'ы, работающие под управлением DOS. Сделать примерно то же самое, но под Linux — не слишком сложная задача”.

Однако, как известно, сейчас этим никто не занимается. Таким образом, получается, что правила игры определяют не пользователи, а разработчики. Поскольку программистов, имеющих дело только с Windows много, то отсюда и получается общая картина.

Говорить же о плохой обучаемости пользователей применительно к медицине — совершенно некорректно. В клиниках трудятся весьма грамотные люди, и проблем с переходом на другую платформу у них скорее всего не будет. Некоторые проблемы возможны из-за частично закрытого оборудования, что доставляет разработчикам много лишних хлопот. Правда, не столько технических, сколько организационных. Дело в том, что спецификации ко всем устройствам имеются. Но есть определенные трудности с их получением. Чаще всего производитель говорит, что есть устройство, есть программа под Windows и больше ничего не требуется. А когда все-таки присылает документацию, то оказывается, что составлена она из рук вон плохо.

В этой связи Олег Бройтман говорит: “В результате мы тратим дополнительные усилия на то, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Хорошо еще, что все используемые протоколы вполне стандартны. Тем не менее приходится заниматься в некотором смысле хакерством — применять так называемые снифферы для понимания того, как работает аппаратура. Если же говорить о несовместимости устройств с Linux, то тут все нормально — стандартные разъемы, стандартные интерфейсы. Никаких принципиальных ограничений я не вижу”.

Казалось бы, самое время начать разговор о некоем заговоре производителей. Однако, вероятно, причины такого их поведения вполне прозаичны — они хотят снизить себестоимость своих решений. Причем компании экономят не только и не столько на качестве документации, сколько на поддержке пользователя. Значительно дешевле дать потребителю одну программу для узкого круга операционных систем — скажем, только для Windows 98 и XP, но не для Vista.

Если дать пользователю описание протокола, то появляется риск, что потом надо будет отвечать на вопросы, в новых моделях прибора реализовывать тот же протокол. Можно предложить заказчику программы для Linux, но их затем придется поддерживать, что связано с дополнительными расходами. Правда, в теории это увеличивает количество покупателей. То есть производители оборудования находятся в сложном положении.

Казалось бы, самое простое решение лежит в “однополярной” плоскости. Мол, есть одна система, для нее пишется одна программа, и не имеющий выбора пользователь будет удовлетворен. Но это не так. Даже пользователи, ничего, кроме Windows, не знающие, недовольны подходом “вот вам наша закрытая программа”. Медицине не нужны отдельные приложения — ей требуются комплексные решения. Закрытый инструмент, не умеющий хотя бы выдавать информацию в стандартных форматах, — это проблема.

И здесь СПО опять демонстрирует свои преимущества, скорее, в идеологическом смысле, а не техническом. СПО требует открытых стандартов и открытых протоколов без проприетарных расширений, открытых форматов данных, и такая открытость в медицине ценится, потому что позволяет создавать большие интегрированные решения, когда сведения хранятся в БД в стандартных форматах, информация перемещается между подразделениями и внутри подразделений по известным протоколам, везде можно наладить учёт, контроль, взаимодействие — знай только протоколы и форматы данных.

Говоря о положительных моментах открытости, Олег Бройтман приводит следующий пример: “Возьмем обычную лаборантскую плашку, в которой есть 96 лунок. В них надо накапать кровь пациентов, поверх добавить различные аллергены, а потом еще и реагенты. Представляете, как внимателен должен быть сотрудник, чтобы ничего не перепутать? Да еще с учетом того, что в день ему приходится готовить несколько таких плашек.

Вероятность ошибки очень высока. И в этом нет вины среднего медперсонала — в большинстве случаев это добросовестные грамотные люди. Но только слишком загруженные работой.

В помощь лаборанту изготавливаются столики с подсветкой из 96 двухцветных светодиодов. На него ставится плашка и наша программа Medap-RM показывает, куда надо капать какой материал и какой реагент. На устройстве есть клавиатура, позволяющая выбирать пациента и аллерген. Вероятность ошибки резко снижается. Да и время, необходимое для подготовки материалов для анализа, существенно сокращается.

Это устройство разработано группой инженеров из Минска. Кстати, все они пользуются Red Hat. Столик подключается к компьютеру по USB, и тип конвертера поддерживается Linux. Драйвер есть в ядре системы, пользователю надо просто присоединить устройство”.

Возможно, кому-то этот пример покажется не настолько масштабным, чтобы воспринимать его всерьез. Далекие от медицины люди наверняка ждали историй про роботов-хирургов. Увы, тот, кто умеет их сочинять, пишет не статьи, а фантастические рассказы.

Задачи медицинской информатики значительно приземленней и прагматичней. Есть две серьезные проблемы — возможность человеческой ошибки и длительное время обработки данных. На сегодняшний день они, на мой взгляд, носят первостепенный характер. Избитая фраза про цену минуты — это ведь не просто риторика.

То есть главные критерии — скорость и качество обработки информации. В случае использования проприетарных технологий и закрытых протоколов на пути создания интегрированных решений встают трудности, иногда непреодолимые. Происходит так называемый vendor lock-in, и клиенты остаются на милости производителя. А он не всегда откликается на насущные потребности пользователей.

К тому же нельзя забывать о цене. Конечно, с учетом стоимости всего аппаратно-программного комплекса экономия будет выражаться фактически в копейках. В этом случае весьма уместной будет аналогия — то мы говорили о минутах, то о копейках. Но вполне возможна ситуация, когда медицинскому учреждению не хватит одной копейки, а врачу вследствие этого не хватит одной минуты. К тому же, если говорить о бюджетных учреждениях, финансируемых государством, то экономия может получиться весьма солидной, поскольку таких больниц очень много и каждая нуждается в хорошей информационной системе. Поток пациентов в каждой очень велик. Поэтому речь может идти уже не о минутах — пока медсестра найдет карту больного, пока обработают результаты анализов и представят в удобном для врача виде. Причем на любом этапе есть вероятность человеческой ошибки.

Вот и получается, что в ряде случаев врач оказывается бессилен не по причине недостатка квалификации, а только потому, что информационная система оказалась не на высоте. И медицина тут, как говорится, бессильна.

Но насколько велики трудности, с которыми придется столкнуться медицине при ее возможном переходе на использование СПО? Олег Бройтман настроен весьма оптимистично: “На мой взгляд, велики только глаза у страха. В этом смысле очень показателен пример с внедрением СПО в систему образования. Еще до начала пилотного проекта много писалось и говорилось о несчастных учителях, которые увидят Linux и разбегутся. На практике же оказалось, что географию внедрения пришлось даже расширять, так много оказалось желающих. Если у кого и будут проблемы, то исключительно у нерадивых программистов, умеющих писать приложения только для одной ОС. В качестве примера хочу сослаться на разработанный нами программный комплекс Medap-RM, предназначенный для проведения иммуноферментного анализа. Он написан на языке Python, работает как в Windows, так и в Linux, причем интерфейс в обоих случаях почти одинаков. Медицинский работник даже не заметит, что операционная система на его компьютере изменилась. Мы следим за тем, чтобы наши программы могли обмениваться данными в стандартных форматах, поэтому из приложений можно собирать решения, как из кубиков”.

То есть каких-то технических проблем скорее всего не будет. Дело только за принятием решения.