Модернизация идет потихоньку, страна движется к прямой демократии, губернаторов буду снимать, незаконные митинги будем разгонять. Около 35 вопросов за полтора часа задали президенту руководители ведущих российских телеканалов и один вопрос задал сам Дмитрий Медведев.
Президент рассказал теле-триумвирату, что останется у него в памяти об уходящем 2010 году. А что оставит в памяти телезрителя это президентское подведение итогов?
Во-первых скуку. Это было, пожалуй, одно из самых скучных телевыступлений Медведева.
«Насилие – это плохо», «у нас уникальная страна», «нельзя упиваться достижениями» – счетчик штампов и банальностей едва справлялся с таким количеством. То ли кремлевские райтеры исписались, то ли их подкосила смена специализации. Видимо нанимали ребят про модернизацию писать, а тренд неожиданно сменился. Теперь приходится им, образно говоря, в демографических подгузниках ковыряться – это с их-то инновационно-нанотехнологическим полетом мысли! Скучно тем, кто пишет, скучно тому, кто говорит, скучно тем, кто слушает.
Кстати, главная тема президентства Медведева прозвучала лишь в одном вопросе, мол, как Вы оцениваете первые результаты модернизации. «Неплохо», – ответил президент. – Хотя успехов немного». Парадоксальное, вроде, высказывание Медведев тут же пояснил – оказывается он и не ждал «колоссальных успехов». Его слова поражают своей откровенностью.
«Важно, что модернизация вошла в политическую повестку дня. Об этом говорят», – считает Глава государства.
Тем самым президент признал факт, который уже давно обсуждают все здравомыслящие люди – в последние 10 лет в нашей стране все реформы и инициативы заканчиваются на уровне пиара. Главное – шумная кампания, обсуждение в прессе, а делать ничего необязательно.
Впрочем, кое-что делается.
«Лампочки стали появляться современные, которые меньше энергии тратят», – сообщил президент России.
Чуть позже, тема модернизации на миг всплыла еще раз – во время обсуждения демократии. СССР развалился потому, что в 80-е годы власть говорила об одном, а люди хотели совсем другого, сообщил Медведев.
«Если у нас будет такой диссонанс – провалится и модернизация», – заявил он.
Эти слова можно считать эпитафией, потому что именно вышеописанное положение вещей сейчас характеризует происходящее в России.
Стоит отметить, что во время эфира было несколько принципиальных моментов, которые говорят о многом. Прежде всего, о том, как дальше будет развиваться внутренняя политика в России, куда пойдут демократические реформы и как будет позиционировать себя сам, номинально, главный политик страны.
Президент послал несколько сигналов всему российскому политическому спектру. Оппозиции и маргиналам он неоднозначно дал понять – кто не с нами, будем бить. Элите посоветовал: держитесь меня, пристраивайтесь в хвост.
А вот следующий пассаж обращен к людям на самой верхушке властной пирамиды, а то и вовсе может быть отнесен на счет лично Владимира Владимировича Путина: «Нам в какой-то период удалось достичь многого. Мы стабилизировали ситуацию в стране, не дали ей развалиться на части. Но одной стабильностью упиваться нельзя. Должен быть драйв. Тот, кто считает, что у него все хорошо, должен остаться в Куршавеле».
Это вовсе не означает смену курса. Как и в прочих реформах Медведева, здесь очень много детского. Сейчас Диме нравится играть в строительство «прямой демократии» – ее основные принципы он так же озвучил в ходе эфира.
«Единая Россия должна не просто царствовать, а проявлять ум, такт и силу», а также «коррумпированных задвигать назад». А Дмитрий Анатольевич, тем временем, радуется все большему развитию интернета и тому, что сегодня «мнение зачастую формируется в сети». В этом и заключается заявленная «прямая демократия» – народ пишет в интернет, а «любой политик, будь то президент или сельский староста, должен знать мнение людей».
И еще две тенденции, которые, если проанализировать, сливаются в одну.
Во-первых, Дмитрий Медведев стал брать ответственность на себя. Не просто некую абстрактную ответственность, а четко проговаривая конкретные вопросы и проблемы. Причем, порой это самые острые и неудобные проблемы.
Так, президент, например, пообещал, что уголовные дела о резонансных убийствах, в том числе футбольных фанатов, будут доведены до конца, и виновные будут наказаны. Более того, он взял под контроль уголовное дело по факту, ставшему причиной массовых беспорядков – с теми, кто отпустил подозреваемых в убийстве Егора Свиридова разберутся.
Медведев также взял на себя ответственность за две большие и очень спорные реформы. Во время эфира он обосновал необходимость реформирования правоохранительной системы, намекнув, правда, что переименование в полицию вовсе не обязательно. И, буквально, прикрыл собой министра обороны Сердюкова, информационное тело которого изрешетили критики. За реформу армии отвечает, прежде всего, президент страны, как верховный главнокомандующий, сообщил Медведев.
Во-вторых, Медведев высказал немало критики и угроз в адрес чиновников, которые «плевать хотели на общественность, ничего не слышат и слышать не хотят». И все это на фоне подтвержденного обещания бороться с коррупцией с упоминанием о необходимости «применять силу».
Правда, президент тут же обелил верхушку власти. Мол, в 90-е годы туда проникали криминальные элементы, но сейчас почистили и их там нет. Коррупция да, есть, а криминала нет. А вот на региональном уровне! Там некоторые преступники «иногда имеют значки и партбилеты нашей ведущей политической силы», – сообщил Медведев.
В общем, глава государства пообещал увольнять и сажать. Губернаторам посоветовал «делом заниматься, а не личным пиаром и политическими разводками» и обязал «следить за территорией». Иначе будет как с Лужковым.
«Если утрачу к кому-то еще доверие – придется также уволить. Это не разовая вещь», – строго сообщил президент.
В целом же, Медведев доволен политическим устройством РФ, принципиально ничего менять не собирается и считает, что вертикаль власти необходимо сохранить.
Таким образом, можно сделать вывод: Дмитрий Медведев начинает переводить стрелки на себя. Именно он будет собирать на себя негатив от непопулярных мер, на которые российской власти придется идти в недалеком будущем. Именно он будет отвечать за болезненные для населения страны реформы. В то же время именно Медведев станет олицетворять образ сильного царя, который карает плохих бояр, ибо большую часть негатива высшее руководство, традиционно, постарается свалить на региональную власть.
Отличился президент страны и еще в одном смысле. Значительную часть его беседы с директорами телекомпаний можно назвать квинтесенцией лицемерия и демагогии. В духе модных демократических интернет-трендов Медведев ответил на ряд «острых» вопросов. Но ответил так, что лучше бы уж не отвечал.
На вопрос, почему Ходорковский сидит, а другие воры олигархического происхождения ходят на свободе, Медведев заявил, мол, принесите доказательства – без доказательств, все это суждения. Кто, интересно, должен добывать эти доказательства? Директора телеканалов или телезрители?
Когда президент молчит, ты можешь думать о нем что-то хорошее. Когда он говорит такие вещи – тебе становится мучительно стыдно.
Очень стыдно было, например, когда интеллигент, демократ и инноватор Медведев сообщил, что у нас прекрасное телевидение, но злые языки поговаривают, что там нет свободы слова. И попросил высказаться по этому поводу главных телевизионщиков.
Генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков объяснил президенту, что свобода – это внутреннее ощущение. Лично он «всегда свободен». То же самое он думает и о своих подчиненных, потому что «делать телевидение могут только свободные люди».
Генеральный директор Первого канала Константин Эрнст успокоил Медведева – на телевидении свобода ограничена только законом и представлениями о морали и нравственности. Но ни в кое случае не диктатурой или цензурой.
«Российское телевидение не отличается степенью свободы от развитых демократических стран», – заявил Эрнст.
«Сейчас один из самых высоких уровней свободы за всю историю нашего телевидения», – сказал председатель ВГТРК Олег Добродеев.
Он также сообщил, что в 90-е годы свободы было меньше. Оказывается, тогда Зюганова несколько лет на телевидение не пускали (видимо, всей стране он тогда на телеэкранах мерещился – прим. «НР»). Российские журналисты, по словам Добродеева, поставляют правду от Цхинвала до Багдада на весь мир. Председатель ВГТРК сообщил, что им очень обидно, когда телевидение подозревают в цензурированности.
Вы все правы, сказал президент. Он лишь напомнил, что перечень инфоповодов в теленовостях «не должен иметь разрыва с интернетом».
«Но сейчас все так и выглядит», – удовлетворенно подвел итог беседе Медведев.
Заочно дискутировать и спорить с президентом и руководителями телекомпаний не имеет смысла. Да и просто противно. Напомню лишь то, кем они нас считают. Это неоднозначно дал понять гендиректор НТВ Владимир Кулистиков.
«Общественность, – сказал он. – это пушечное мясо для наших ток-шоу».
Если такие вещи говорят в прямом эфире, сидя рядом с президентом страны, – видимо, так они и считают. И тут уже не знаешь, за кого испытывать чувство стыда: за них, которые себе позволяют такое отношение к собственному народу, или за себя, потому что мы позволяем им к себе так относиться.
Согласен. Такая белиберда, что больше 10-15 минут смотреть невозможно. Скоро вообще одними очевидными шаблонами будет говорить: "добро — это хорошо", "зло — плохо", "люди должны жить хорошо", "Россия должна двигаться вперед", "коррупции быть не должно" и т.п.
Про лампочки — вообще феерично.
Неприятно удивили эти три журналистские телерожи. Рожи откормленные, глаза опухшие, один картавит ("Дмитгий"), другой Эрнст. Сидишь и думаешь, кто все эти люди? Почему вся страна должна на них смотреть?
А реплику «сейчас один из самых высоких уровней свободы за всю историю нашего телевидения» можно спело приравнять к смачному поцелую Добродеева в главную государственную задницу страны.
В общем, тяжелое впечатление от увиденного. Лучше бы с айфоном в Кремле продолжал забавляться.