Liberatum.ru

Недавно интернет-общественность всколыхнула новость: «Жительницу Москвы задержали за запись в блоге». На первый взгляд — возмутительно. Открыто попираются основы государственного устройства России, которые отражены в статье 29 Конституции России, часть 4: «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом».

Но что делать, если способ распространения информации является вполне законным, а вот её содержание напрямую противоречит действующему законодательству и интересам общества? Напомню, москвичку задержали за распространение через свой блог «пособия по уличному террору» (!). И это в стране, воюющей с террористами и столь жестоко от террористов пострадавшей в совсем недавнем прошлом.

А вы задумывались над тем, что этот текст мог скачать какой-то 14-летний дурачок и попытаться применить рекомендации на практике? В результате этого могли погибнуть люди, а сам подросток попасть в тюрьму и сломать себе жизнь. Трагические последствия такого события по своему разрушительному эффекту могли быть не меньше, чем от стрельбы майора Евсюкова в московском супермаркете, общественный гнев по поводу которой не утихает до сих пор. Так почему же в данном случае все сочувственно молчат? Почему общественное мнение столь избирательно в своей оценке событий? Ответ на этот вопрос мы дадим чуть позже.

А пока мне могут возразить: «Так ведь ничего же не случилось!» Но ведь могло, запросто. Или указать на то, что инструкции по уличному террору можно найти и другими способами. Но ведь если, например, я буду распространять наркотики, тот факт, что их можно найти не только в моём кармане, не будет оправданием перед судом. Найти и обезвредить все очаги преступности — задача правоохранительных органов, и такая работа, безусловно, ведётся.

Случай, ставший поводом для этой статьи, не является уникальным прецедентом в российской практике. В 2007 году так же активно обсуждалось дело блогера Саввы Терентьева (Сыктывкар), которого, как и упомянутую выше жительницу Москвы, обвиняли по статье 282 УК РФ. Суть обвинения состояла в том, что он, «находясь в сети Интернет на ресурсе (блоге) http://suranov.livejournаl.com под псевдонимом terentyev, (1) используя данный ресурс как средство массовой информации (2) из личных убеждений, основанных на неприязненном отношении к определённой группе лиц — сотрудникам милиции, (3) решил оказать публичное воздействие на людей с целью (а) побуждения их к совершению насильственных действий в отношении сотрудников милиции, (б) зарождению у людей решимости и стремления совершить противоправные действия в отношении последних (4) путём (а) публичного призыва граждан к борьбе с лицами указанной социальной группы и (б) создания конфликтов с нею (5) оставил на указанном интернет-ресурсе (блоге) текстовое сообщение, в содержании которого имеется прямой призыв (а) к возбуждению ненависти либо вражды, а также (б) на унижение достоинства человека либо группы лиц по принадлежности к социальной группе — сотрудникам милиции».

7 июля 2008 года Сыктывкарский городской суд приговорил Терентьева к году лишения свободы с отбыванием наказания условно. На практике же результатом этого дела стала очередная массовая истерика с правозащитным уклоном. В этом я вижу основную недоработку в области PR тех структур, которые инициировали данный процесс, а также региональных властей: именно они не сумели объяснить населению истинную суть происходящего, которую необходимо было подать гораздо мощнее. Ведь в конечном итоге речь шла о сохранении нравственного здоровья подрастающего поколения, которое очень много времени проводит за изучением материалов Сети.

В своих публичных выступлениях, посвящённых данной теме, я настаиваю на более активном применении статьи 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», поэтому, чтобы не прослыть ретроградом и сторонником «полицейского государства», кратко поясню, в чём заключается её сущность. В контексте обсуждаемой проблемы нам интересна её первая часть, по которой как раз и обвинялся Терентьев.

«Часть 1 статьи 282 УК РФ:
Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершённые публично или с использованием средств массовой информации, — наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трёхсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью на срок до трёх лет, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет».

Главным основанием для применения статьи является допущение авторами в публичных заявлениях приёма экстраполяции. Приведём определение:

«Экстраполяция (лат. extra — сверх, вне и polio — выправляю, изменяю) — логико-методологическая процедура распространения (переноса) выводов, сделанных относительно какой-либо части объектов или явлений, на всю совокупность (множество) данных объектов или явлений, а также на их другую какую-либо часть; распространение выводов, сделанных на основе настоящих и (или) прошлых состояний явления или процесса, на их будущее (предполагаемое) состояние». То есть под действие статьи 282 подпадают необоснованные выводы о том, что, если один сумасшедший милиционер напал на граждан, все представители этой профессии — психи и убийцы, так как это прямое оскорбление тех представителей данной социальной группы, которые честно работают и исполняют свой долг. Что здесь непонятного?

Непонятно то, почему общественность в таких случаях часто грудью встаёт на защиту обвиняемого. Причина этого, на мой взгляд, в том, что большинство россиян сами склонны — как публично, так и в быту — не слишком уважительно относиться к закону.

Многие из тех, кто активно, до одержимости, критикует современную российскую государственность, обожествляют слово «закон». Но фактически для них это абстрактный термин, а в конечном итоге — пустой звук. Так как, во-первых, как правило, ни одного закона, даже основного, они не знают и знать не хотят, а во-вторых, испытывают страшное возмущение, когда их деятельность пытаются регулировать с помощью столь превозносимого ими на словах российского законодательства. В особенности это касается крайних радикалов — и справа, и слева, которых объединяет одна общая черта: страшная (до истерики, до судорог) боязнь ответственности. Расслабиться они себе позволяют только под анонимными никами в интернете, изливая потоки грязи. Здесь мы имеем дело не с личной расхлябанностью отдельных граждан, случайно заразившихся правовым нигилизмом, а с глубоко укоренившейся исторической традицией, которой необходимо сломать хребет!

Посмотрим на фактические примеры.

По данным «РБК daily», социологическое и маркетинговое агентство «СВОИ» провело исследование, в ходе которого более тысячи пермяков ответили на вопросы «Какие чувства Вы испытываете в отношении Шурмана?» (инкассатора, недавно похитившего в Перми 250 млн рублей, принадлежавших Сбербанку) и «Стали бы Вы сообщать об Александре Шурмане в милицию, если бы его увидели?». На мой взгляд, результаты опроса ставят российскому обществу точный диагноз. Большинство земляков инкассатора (56,8%) признались, что испытывают в отношении Шурмана любопытство, а 34% — что прямо сочувствуют ему (!). Сообщать о Шурмане в правоохранительные органы ни при каких обстоятельствах не стали бы 54% опрошенных, а сделали бы это в любом случае только 28,1%.

Эти данные красноречиво свидетельствуют о масштабах проблемы правового нигилизма в российском обществе. Такой расклад ответов населения невозможно представить ни в одном государстве Востока и Запада, за исключением, возможно, некоторых стран континентальной Африки.

В таком случае государство должно перестать быть «добреньким». Правосудие должно спуститься на бытовой уровень, то есть необходимо реально судить или привлекать к административной ответственности за любые мелкие правонарушения, в которых вызревает семя большой преступности. Если каждый гражданин поймёт, что надо отвечать за вандализм в лифте, изгаженные краской заборы и стены домов, громкую музыку после 23:00 и публичное употребление нецензурной лексики, возможно, если не нынешние поколения, то хотя бы те, кто родится в здоровой социальной среде, научатся жить и действовать по закону во всех сферах общественной жизни.

Граждане, если хотят считаться таковыми, должны понимать, что общественные отношения — это не детский сад, где можно запросто обозвать соседа, а потом извиняться: «Я больше не буду». Тех, кто, нарушая закон, цинично демонстрирует своё пренебрежение к стране, в которой живёт, её населению и социальным институтам, вне зависимости от их пола, возраста и социального положения, необходимо знакомить с законом на практике. Поймите этот тезис правильно: я ни в коем случае не выступаю за «массовые репрессии», наказание за мелкие правонарушения должно быть административным либо условным и основной смысл его должен заключаться в публичном порицании определённой модели действий.

Борьба с социальной безответственностью, инфантилизмом и правовым нигилизмом — на мой взгляд, на сегодняшний день основная задача внутренней политики России. От того, что законы начнут реально работать, общество отнюдь не станет менее свободным, просто большинство будет чётко понимать смысл принципа «Свобода — это осознанная необходимость» .

Для сравнения посмотрим, как обстоят дела с решением этой проблемы на Западе.

Генеральный секретарь Международной федерации журналистики Айдан Уайт на Международном конгрессе «Журналистика и медиарынок: глобальные вызовы и перспективы» (май 2009 года, Анталья) достаточно определённо высказался по поводу правового регулирования информационной деятельности в интернет-пространстве: «Есть большая разница между тем, что мы называем журналистикой, и блогерством. Возможно, регулирование интернета необходимо, но нам нужно очень точно определить — для чего и каким образом? Мы не должны использовать правовое регулирование в качестве инструмента преследования журналистов. Многие блогеры свободно изъясняются в интернете, но это не журналисты. Те блогеры, которые считают себя журналистами и действуют в соответствии с этическими и моральными нормами журнализма, должны быть защищены. Поэтому я призываю по-новому посмотреть на это медиапространство, которым является интернет. Однако необходимо понимать разницу между свободой выражения мнения и свободой прессы».

Сделаю особый акцент на словах «этические и моральные нормы». Если мнение, не важно, принадлежит оно журналисту или обывателю, эти НОРМЫ нарушает, оно выходит за рамки действия принципа свободы слова и должно рассматриваться с юридической точки зрения. В приватном разговоре — жене, мужу или любимой тёще — можно сказать что угодно с использованием любой терминологии. Но при этом необходимо чётко осознавать, что, озвучивая это мнение публично, вы занимаетесь пропагандой (или, если хотите, популяризацией) определённой точки зрения, а следовательно, несёте полную ответственность за возникающие последствия.

По моему глубокому убеждению, при более активном применении законодательства за правонарушения в информационной сфере качество дискуссии значительно возрастёт. От традиционных «разговоров за бутылкой» («Чиновники — воры, милиционеры — сволочи, врачи — убийцы, всех в топку! Сталина на них нет!») мы наконец-то перейдём к разговору по существу.