Линус Торвальдс ответил на вопросы пользователей

Существующий уже 15 лет (и ставший за это время популярным) сайт Slashdot для дискуссий по технологическим темам недавно предложил своим читателям задать вопросы Линусу Торвальдсу, создателю Linux. В итоге получилась любопытная беседа.

Так, первый из задававших вопросы предположил, что Торвальдс является противником патентов и копирайта. Увы, в реальности это далеко не так. “Мне нравятся авторские права, и я необязательно поддерживаю тех, кто считает патенты абсолютным злом, — пояснил Торвальдс. — Когда я горячусь насчет патентов или авторских прав, я выступаю в первую очередь против крайностей и плохой политики в этой области, а не против патентов и прав как таковых”.

В отношении копирайта он высказался так: “Мне непонятно, что странного в моей позиции, и еще менее понятно, почему из тезиса “с авторскими правами есть проблемы” нужно делать вывод, что “защиту авторских прав следует упразднить”. Второе из первого никак не вытекает”.

В чем Торвальдс видит проблемы, так это в следующем: “Я имел в виду такие положения, как “жизнь автора + 70 лет” и 95-летний период для корпоративных версий. Это смешно. Задумайтесь также о том, как трудно судить о добросовестном использовании чего-либо. Все это становится препятствием для архивации материалов, создания документальных фильмов и тому подобных вещей”.

Торвальдсу также задали вечно популярный вопрос, что бы он сделал в Linux по-другому с позиций сегодняшнего дня. Его ответ: “Меня об этом очень часто спрашивают, и я не вижу реальных путей, следуя которым в прошлом я мог бы сделать что-то лучше. Я вовсе не претендую на особую прозорливость — просто, если оглянуться на 20 лет назад, я, по большому счету, вижу, что действительно выбирал правильные решения. Я по-прежнему люблю GPLv2 и абсолютно уверен, что разработка Linux в открытом исходном коде стала самым выдающимся шагом”.

В конце ответа Торвальдс сказал: “Были ли у меня ошибки? Конечно. Но в целом, мне кажется, ОС Linux получилась очень хорошей, и я принимал правильные решения”. Если поразмыслить, с этим трудно не согласиться. За двадцать с лишним лет существования Linux эта ОС вошла в число доминирующих в Интернете, на смартфонах (благодаря Android), на суперкомпьютерах и т. д. Хотя на старте Linux рассматривалась как нечто вроде хобби, в итоге получилась весьма неплохая система.

В таких интервью неизбежно затрагиваются кое-какие архитектурные вопросы ОС, и один из читателей (наверно в 2012-й раз) спросил Торвальдса, размышлял ли он когда-нибудь на досуге насчет микроядерной архитектуры в стиле Hurd?

Как всегда, Торвальдс твердо ответил “нет”. “По-моему, микроядра — это глупость. Они переводят проблему в область коммуникаций, а это гораздо более трудные и фундаментальные вопросы, чем мелкие проблемы, которые таким образом намереваются решить. Модель микроядер ведет к ужасающим сложностям, с которыми вам потом придется бороться, изобретая новые пути для устранения лишних коммуникационных задержек и т. п. Hurd — прекрасный пример такого прожектерства, когда людям приходится заново создавать модели распределения памяти только из-за того, что нормальная модель “сделать быстрый системный вызов в рамках того же контекста” в микроядерной схеме не работает”.

“Между прочим, это касается не только микроядер, — продолжил он. — Всякий раз, когда у вас возникает “революционная идея” и вы из нее делаете основополагающую идеологию, есть шанс, что вы ошибаетесь. Одной из таких идеологий являются микроядра, были и другие примеры. Это все пустые разговоры. Реальность сложна, и не стоит надеяться на возможность решения всех проблем по модели “одной крупной идеи”. Единственный путь решения проблем в реальной жизни — долго и усердно трудиться над выправлением всех мелочей. А не какая-то всеобъемлющая идеология, от которой все магически заработает”.

Все, кто годами следит за Торвальдсом и его методом разработки, знают, что он верит в афоризм Томаса Эдисона: “Гений — это один процент вдохновения и 99 процентов труда”.

Далее был вопрос о том, как Linux удалось избежать сепаратистских войн, которые выпали на долю Unix в 80-е и 90-е годы. Из-за них Unix сначала уступил власть на офисных серверах NetWare и Windows, а потом пришел к упадку в дата-центрах и на веб-серверах, будучи вытесненным Linux.

Торвальдс ответил: “Я твердо верю, что поощрение слияния кода — самый важный аспект лицензирования. И то, что лицензия типа GPLv2 по сути требует, чтобы каждый имел право вновь присоединить к первоначальному проекту полезный код, — это великое дело, которое позволяет не беспокоиться о разветвлении разработок”.

На самом деле, по мнению Торвальдса, в форках нет ничего плохого: “Разветвление абсолютно необходимо, потому что это нормальный путь разработок. Ведь один из принципов разработки git (распределённая система управления версиями файлов) был в том, чтобы обеспечить легкость разветвления и убрать любые этому мешающие технические барьеры (типа “более централизованного репозитория”). Разветвление — важная вещь и всякий раз встает на повестку дня, когда разработчик думает о том, как получить в какой-то области лучший результат. Почувствуйте себя свободно, разветвите проект и докажите свою правоту. Продемонстрируйте всем, что вы умеете делать улучшения.

Если бы не было нормальных возможностей обратного слияния форков с исходным проектом, вот тогда они были бы злом. И в Linux это не только связано с лицензированием. Конечно, лицензия всегда дает легальную возможность воссоединения, если форки окажутся хорошими. Однако еще нужна культура поощрения форков, а не желание видеть в них нечто враждебное. Практически все Linux-дистрибутивы имеют собственные форки ядра, и никто не считает, что это плохо, — наоборот, это естественно и хорошо”.

Что касается реального написания кода, Торвальдс сегодня уже не посвящает этому много времени: “Вы понимаете, что я больше не берусь за все, что касается кода? Я трачу время не на код, а на чтение электронной почты и синтез того, что написали другие. И когда я действительно занимаюсь кодом, это не потому, что мне это интересно, а потому, что его испортили, и тогда я проклинаю людей, которые его написали, вместе с их предками и домашней живностью”.

Иными словами, Торвальдс хотел бы, чтобы программисты лучше разбирались в подлинно базовом, низкоуровневом типе кодирования. Не в серьезных и сложных вещах типа поиска неблокируемых имен, а просто в правильном использовании указателей на указатели и т. п.: “Например, я многократно встречал людей, которые удаляют элемент однонаправленного списка, отслеживая элемент “prev”, чтобы потом удалить этот элемент… Когда я вижу подобный код, то делаю вывод: этот человек не разбирается в указателях. И печально, что это обыденное явление”.

Хотя в настоящее время Торвальдс не особо много программирует, ему не грозит эмоциональное выгорание. “Я получаю удовольствие от своей работы, — пояснил он. — А еще я действительно люблю поспорить и хотя могу крепко разругаться и порой бываю похож на сварливого старика, меня также часто устраивает, когда все идет своим чередом. Я могу сильно вспылить по поводу некоторых вещей, но вместе с тем мне не свойственно слишком долго зацикливаться на каком-то конкретном вопросе, и, по-видимому, это помогает избежать эмоционального выгорания”.

При этом он не собирается в обозримом будущем отходить от дел. А если это время придет, его это мало сегодня волнует.

Не так давно ему задавали вопрос: “А что если Линус попадет под автобус?” На что он ответил: “У нас есть несколько “первых заместителей”, которые смогут принять эстафету, и меня гораздо больше беспокоят многие другие открытые проекты, у которых едва ли есть столь же крупное сообщество разработчиков, как у ядра. Вместе с тем я этим занимаюсь уже больше двух десятков лет и не вижу причин прекращать свою работу. Мне по-прежнему нравится мое дело, и я просто умру от скуки без своей возни с ядром”.