Почему Кремль позволяет либералам писать в интернете что угодно

Экс-президент Дмитрий Медведев заявил: «Я абсолютно уверен, что грядет эпоха возвращения в известной степени от представительной демократии к демократии непосредственной, прямой, при помощи интернета».

На первый взгляд, такие инициативы, как привлечение пользователей Интернета к обсуждению законопроектов, могут выглядеть прогрессивными, способствующими либерализации шагами технически грамотного правительства. Однако в действительности это лишь спектакли в политическом театре, предназначенном для обхода механизмов представительной демократии.

Далекие от демократии страны сейчас осознают ключевую роль Интернета в экономическом развитии и опасаются выглядеть париями в области свободы прессы. Поэтому вместо того, чтобы просто ограничивать доступ к сети, они в дальнейшем будут все активнее разрабатывать изощренные методы контроля.

В последние годы Медведев увлечен идеей о том, что спасение России – в технологиях. Когда он не занят видеоблоггингом или рекламой планов создания российской Кремниевой долины, он общается в Твиттере или хвастается своим пристрастием к гаджетам.

После того, как в мае Медведев вывесил в Твиттере свое первое сообщение, российские политики в массовом порядке начали осваивать сервис микроблогов. Идея российского президента заключается в том, что социальные сети и блоги должны помочь должностным лицам вступить в прямой контакт с избирателями и лучше узнать их нужды.

Однако ряд сопутствующих обстоятельств указывает на то, какое будущее на самом деле ждет российскую «прямую демократию». Новое политическое ток-шоу «Поединок» позволяет зрителям голосовать с помощью текстовых сообщений, выбирая победителя дебатов. Кремлевский идеолог Глеб Павловский создал социальную сеть, пользователи которой помогают Кремлю формулировать его идеологию. В последнее время пропутинские блоггеры даже начали называть Россию «плебицитарным режимом». Что будет дальше - выборы в стиле «Американского идола»?

Однако не является ли эта открытость знаком победы демократии и принципа представительности над советским прошлым? Нет. Для Кремля Интернет – лишь новое средство, помогающее проводить старую политику либерализации без демократизации. Правительство много лет создает и финансирует общественные организации, которые правозащитники считают обычной дымовой завесой. При Владимире Путине «прямая демократия» означала «встречи с общественностью» плюс одну «горячую линию» с широкой публикой в год.

В некотором смысле Кремль с помощью Интернета создает пародию на реальный политический процесс. Да, власти спрашивают мнение пользователей о новом законе, однако в итоге этот закон будет рассматривать Госдума, большая часть депутатов которой – члены кремлевской партии. По словам наблюдателей, выборы по-прежнему фальсифицируются. Губернаторов регионов больше не выбирает население, а назначает президент и утверждают региональные законодательные собрания. Общественные организации преследуются. Чересчур активных журналистов убивают.

Но, по крайней мере, сейчас об этом можно написать в своем блоге или прямо в Твиттер президенту.

Если традиционные СМИ в основном находятся под ярмом Кремля, то российский Интернет удивительно свободен и отличается живой блогосферой и развитой культурой социальных сетей. Можно подумать, что все недовольство, разлитое по блогам и социальным сетям, в итоге может ударить по Кремлю. Недавно рэпер Noize MC после неприятного столкновения с милицией стал сенсацией в Интернете, что вызвало у многих надежды на онлайн-активизм в России.

Однако почему Кремль дозволяет эту сетевую свободу? Некоторые специалисты по Интернету полагают, что, с точки зрения авторитарных стран, разрешать инакомыслие в Интернете, возможно, эффективнее, чем с ним бороться. Сеть может фактически выполнять функцию клапана для выхода пара. Она дает инакомыслящим иллюзию свободы, но режиму при этом не приходится допускать реальное представительство. Кроме того, Интернет помогает власти отслеживать популярность оппозиции.

Возможно, именно такими соображениями руководствовались иранские власти, когда во время прошлогодних беспорядков, связанных с итогами выборов, принимали решение не перекрывать кислород Интернету. Несмотря на все эти видео, посвященные Неде Ага-Солтан (женщине, убитой во время массовых протестов), и зеленые аватарки в Твиттере, иранский режим, по-видимому, решил, что онлайн-активизм помогает ослабить давление на улицах.

Ребекка Маккиннон, старший научный сотрудник фонда New America Foundation, пишет о «сетевом авторитаризме», при котором «обычный человек с доступом в Интернет чувствует больше свободы, чем было бы возможно при классическом авторитаризме. В то же время, в государстве сетевого авторитаризма личные права и свободы не гарантированы».

Репрессивные правительства стремительно переделывают Интернет, с его либеральными в своей основе корнями, по своему образу и подобию. Кремль предпочитает рассматривать Интернет не как инструмент демократии, а как идеальную отдушину - некий политический виртуальный мир, живой и разнообразный, но в действительности фальшивый.